Роман с Германией: завышенные ожидания

Россия вот уже 15 лет имеет дело с объединенной Германией^[1]. За это время там правили и черные, и розово-зеленые, причем особой разницы в том для России не было. Германия сохраняет союз с англосаксонскими державами, в котором по-прежнему играет подчиненную роль, и союз с Францией, где изображает из себя скромного ведомого, хотя на самом деле является ведущим. Каких-то настоящих «особых» отношений у нее с Россией нет, вопреки всем делавшимся в канун воссоединения заверениям «о вечно благодарном немецком народе и наступлении новой эпохи в германо-российском сотрудничестве». Феномен этот достаточно известный. После первого объединения Германии в 1871 году кайзер тоже писал русскому императору, что память о позиции России в отношении Германии будет определять его политику в отношении России, «что бы ни случилось», чтобы через пару лет как ни в чем ни бывало разъяснять легковерной Москве (точнее, Петербургу), что «немецкая признательность не может заходить так далеко, чтобы навсегда подчинять германскую политику политике российской».

Во время рассмотрения Верховным Советом СССР в марте 1991 года договоров «об окончательном урегулировании в отношении Германии, «о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве» (т. наз. «Большой договор»), о развитии широкомасштабного сотрудничества в области экономики, промышленности, науки и техники и т.д. кто-то из депутатов задал вопрос, насколько жизнеспособными будут эти договоры, не уйдет ли Германия от выполнения принятых ей обязательств. Помню, я ответил тогда, что всякий договор является описанием соотношения сил сторон на момент его заключения. Этот пакет германских урегулирований, однако, обещает быть прочным, поскольку немцы принимают все обязательства по своей доброй воле. Это не Версаль и не Потсдам. Так что, весь вопрос в том, сохранит ли Советский Союз свою силу, останется ли он для немцев уважаемым партнером. Если кто-то решит развалить СССР (а подобные разговоры слышались уже тогда) то никакие договоры с Германией нам не помогут. Германия будет действовать по обстоятельствам. Но тогда сама мысль о развале СССР большинству собравшихся представлялась нелепицей. Кто же мог представить себе такое! 4 марта 1991 года пакет германских урегулирований был ратифицирован подавляющим большинством голосов.

Однако Советский Союз был разрушен. Ельцин, Кравчук, Шушкевич с торжеством безумцев оповестили мир, что СССР прекратил свое существование как субъект международного права, а его территория и богатства будут поделены между первыми секретарями компартий союзных республик (часть из которых успела переименоваться в президентов), и станут они править союзными республиками, как своими удельными княжествами или вотчинами. Если в головах немецких политиков до Беловежской пущи Советский Союз и рисовался как потенциальный партнер в крупной политической игре за возрождение былой роли Германии в Европе и мире, то после нее он мог представляться только как объект освоения и использования в германских интересах.

Коли Россия сама над собой учинила второй Брест-Литовск или Версаль, то и относиться к ней теперь немцы могли только соответственно. Правда, развернуться им в полной мере мешали США и прочие их союзники, претендовавшие на львиную долю при разделе «советского пирога». Но в разделе его и немцы поспешили принять самое активное участие, стараясь ухватить все, что могли: и в Прибалтике, и на Украине, и на Кавказе, и в Средней Азии. При этом использовалась в качестве алиби то вывеска НАТО, то вывеска ЕС. Мы-то сами по себе очень хорошие немцы и Россию любим, приговаривали они, но как члены указанных союзов не можем не участвовать в их коллективных действиях по расширению сфер влияния и владений на Востоке. Так что не обессудьте.

В 1994 году руководство ФРГ, скрепя сердце, устроило лицемерное шоу с проводами досрочно выводимой с территории бывшей ГДР Западной группы войск при участии пьяного в стельку российского президента. Там что-то еще говорилось о немецкой благодарности и партнерстве с Россией. Через пару дней в Западном Берлине канцлер Коль устроил второй, уже настоящий праздник по поводу ухода союзнических войск, где провозглашалась победа ФРГ и трех держав (США, Великобритании и Франции) над общим врагом — Советским Союзом — в «холодной войне». Двоедушие германского руководства заставило в те дни смущенно кривиться многих честных немцев, прекрасно понимавших, что получившей свое единство из рук Советского Союза Германии не пристало плевать вслед своим благодетелям. Не понимала или не желала понимать происходившего, пожалуй, только российская «демшиза», полагавшая, что плевки летят в лицо не России, а ненавистным «коммунякам» и Советскому Союзу, а дружба их — российских демократов — с Германией отныне расцветет самым пышным цветом. Однако разочарования не заставили себя долго ждать.

Объединенная Германия не любит вспоминать о договорах, приведших к ее единству. Она явно хотела бы вести себя так, будто никаких условий и оговорок, связанных с ее существованием в нынешнем виде, не было и нет. Нет ни обязательства, что с ее территории должен впредь исходить только мир, нет ограничений на размеры армии, нет запрета на оружие массового уничтожения, одним словом, нет ничего такого, что было бы запрещено Германии в сравнении с другими государствами. Каких-либо упоминаний об этих обязательствах вы не найдете ни в речах германских политиков, ни в творчестве политологов, историков, общественных деятелей. Молчание это достаточно многозначительно. Зато есть рассуждения о том, что Германия не может быть связана обязательствами по договорам с «исчезнувшим государством» — СССР.

Германия начисто забыла и о тех положениях, которые легли в основу «Большого договора». Никаких консультаций с Россией по поводу многочисленных международных кризисов, случившихся после 1991 года, она не вела и совместных шагов по их преодолению с Москвой не вырабатывала. Агрессивным действиям третьих государств, например бомбардировкам Югославии, не только не препятствовала, но и активно их поддерживала. Достаточно вспомнить ликующие заголовки немецких газет: «Германские люфтваффе вновь над Белградом!» Из ближневосточного процесса мирного урегулирования Россию, воспользовавшись ее слабостью, ФРГ требовала выкинуть, заменив ее немецкими представителями. ФРГ, если и не инициировала, то, во всяком случае, активнейшим образом поддерживала все решения о расширении НАТО и ЕС, цементируя тем самым результаты и распада Советского Союза, и вытеснения России из Европы, стремясь вернуться под флагом НАТО и ЕС в районы традиционного влияния рейха в Восточной и Юго-Восточной Европе. Германия ведет вместе с США и другими странами НАТО активное дальнейшее проникновение в бывшие республики СССР, прежде всего на Украину и в Закавказье, поддерживает политику создания антироссийского санитарного кордона на наших бывших землях. В рамках ЕС Германия продолжает политику дискриминации российского экспорта. В хозяйственных связях с Россией ФРГ проявляет отчетливую заинтересованность в получении доступа к ее энергетическим, минеральным ресурсам и другим природным богатствам, пытаясь в то же время всячески тормозить восстановление и развитие российских обрабатывающих отраслей, связанных с современными технологиями.

В этой политике Германии в отношении России, к сожалению, нет ничего для нас нового, а, следовательно, непредвиденного и тем более обнадеживающего. Все это мы видели и переживали много раз прежде, надеясь, что в следующий раз все будет иначе. Не будет! Не будет до тех пор, пока Россия не обретет силу и не заставит немцев смотреть на себя другими глазами. Мы не раз заставляли их делать это. И в этом тоже нет, и не будет ничего нового. Просто пора перестать идеализировать или демонизировать Германию и немцев. Они делают всякий раз то, что считают для себя наиболее целесообразным в той или иной конкретной ситуации. И не более того, сколько бы мы ни ожидали от них романтических подвигов и чудес ради «особых» отношений с Россией. Не ожидаем же мы чего-либо подобного от других народов. Вот и не надо ожидать этого от немцев. Справедливо то, что говорил Александр III: нет у России преданных друзей, кроме армии и флота. Очень похоже на правду, но с поправкой на 1991 год, когда и наши военные бросили свою державу на произвол судьбы.

Сейчас у России опять затевается роман с Германией. Робкий и неуверенный, но уже порождающий у одних завышенные ожидания, а у других — чрезмерные страхи и опасения. Германия вместе с Францией отказывается следовать за США и Англией в их иракской авантюре, возражает против подобных авантюр в Корее и в Иране. Она хотела бы реформировать НАТО, превратив его в союз США с равноправной Европой, которая находилась бы, однако, не под американским, а под германо-французским руководством. Чтобы прибавить веса своим действиям, немцы вместе с французами взяли за моду для вида советоваться с Россией, с удовлетворением наблюдая за кругами, которые расходятся после этого по поверхности международного болота при одном упоминании о возможности складывания какого-то российско-французско-немецкого «треугольника» в противовес засилью на этом болоте изрядно поднадоевших всем англосаксов.

Однако не следует обольщаться. Союз с США и сохранение НАТО, пускай с некоторой корректировкой баланса сил внутри его, остаются краеугольными камнями политики Германии. Против иракской, корейской, иранской авантюр она возражает не просто из любви к миру и не из чувства оскорбленной справедливости, а потому что считает это отвлечением сил на решение ненужных немцам задач. Их Африка со времен Бисмарка — это, повторяю, Европа. Они не видят ровно никакой выгоды для себя в том, чтобы лезть в горы и пески Ирака или затевать войну с аятоллами и Ким Чен Иром. Пока Россия слаба и шаг за шагом пятится назад к Уралу, пытается откупаться от наступающих на нее все новыми экономическими и политическими уступками, Германия будет за то, чтобы двигаться дальше на Восток в союзе с США и под флагами НАТО и ЕС, забирать без войн и конфликтов все то, что никак не могла заполучить ни силой, ни хитростью многие века. Это поистине захватывающая для традиционной германской политики перспектива.

Остановится это движение, упрется оно в глухую стену сопротивления — немецкий взгляд на пользу дальнейшего союза с США может измениться. Изменится и отношение Германии к России, как это уже не раз бывало в нашей истории. Не произойдет этого, так немцы поучаствуют с немалым удовольствием в дальнейшем и окончательном разделе «русского пирога». Раньше они думали сделать это сами, теперь согласны быть членом «коллектива» и допустить к дележу других. Другого-то ведь им не дано. Из этого следует, что ключ к решению наших проблем на внешней арене, в первую очередь в отношениях с Германией, лежит не где-нибудь, а внутри России. Нам нужно быстрейшее восстановление России как великой державы — в военном, политическом, экономическом и информационно-культурном плане. Только оно позволит заново расставить точки над «i» и предотвратить худшее. Проведение всякой внешней политики имеет смысл лишь для того, чтобы создавать благоприятные условия для роста благосостояния и мощи страны, выигрыша времени для достижения этой цели. Если внутренняя политика не направляется на это, внешняя политика сводится к пустой суете, танцам на дипломатическом паркете и кривлянью перед телекамерами. Слабость нашей нынешней внешней политики не в ошибках внешнеполитических служб, хотя они, конечно, тоже делают ошибки, а в отсутствии желания и умения сконцентрировать силы и средства на том, чтобы подняться с колен и вылезти из той ямы, в которую провалилась Россия в 1991 году.

Что дальше?

Оглядываясь назад, на события почти полутора веков наших отношений с Германией после создания единого немецкого государства Бисмарком в 1870-71 гг., можно по-разному их интерпретировать. Можно чертить линию от одной кульминации (в позитивном смысле этого слова) к другой, считая сбои и кризисы лишь досадными эпизодами, отклонениями от общей тенденции развития по восходящей. У такого оптимистического взгляда есть немало сторонников.

Однако можно прочерчивать и линию от одного мрачного события в нашей совместной с немцами истории к другому — еще более мрачному, считая просветы лишь отклонением от общего правила. Такой взгляд тоже имеет право на существование. Есть много фактов, говорящих в его пользу.

Как правило, в добрые времена преобладают оптимистические оценки, а в трудные — пессимистические. При всем том очевидно одно: отношения Германии с Россией никогда не носили стабильно поступательного характера. Происходили то взлеты, то падения; порой казалось, что эти отношения лишь вращаются в порочном кругу. Фатальная вера в то, что мы обречены быть либо друзьями, либо врагами, вряд ли, однако, уместна. Она не может быть компасом для нынешнего и будущего поколений. Надо исходить из того, что не было и не будет в российско-германских отношениях чего-то незыблемого, застывшего, окончательного. Повороты, причем в разные стороны, возможны в любое время. Наивные увлечения и восторженные взгляды на Германию и немцев, свойственные нашему интеллигентскому сословию, так же как и враждебный нигилизм простого люда («фашистами они были, фашистами и останутся!») достаточно далеки от действительности.

Нет немцев просто хороших, как и нет немцев просто плохих. Надо видеть и принимать их такими, какие они есть. В каждом немце могут уживаться достаточно разные качества. Все зависит от того, кто стоит во главе этой сильной, сплоченной, динамичной нации, отличающейся, однако, не только трудолюбием, талантом и дисциплинированностью, но и глубоким консерватизмом, сильным национальным инстинктом, крепкими предрассудками, склонностью переоценивать свои силы и убежденностью в неизменном своем превосходстве над другими и своей правоте.

В силу этого в наших делах с Германией всегда требовалась не только большая добрая воля, ангажированность, но и трезвость в сочетании с осторожностью, понимание необходимости систематически выравнивать то и дело возникающие крены и перекосы. К сожалению, это не всегда удавалось. Чаще получалось иначе. Однако другого рецепта ведения дел между Россией и Германией, видимо, не существует, пока мы совместно присутствуем на картах Европы и мира. Впрочем, применение этого рецепта, как и всяких других рецептов, не обязательно всегда ведет к успеху. Все в конце концов зависит от времени и случая, от того, кому и как повезет. «Человек предполагает, а Бог располагает», что, кстати, вполне соответствует и немецкому: «Der Mensch denkt, Gott lenkt». Но держаться этой линии и стараться осуществлять ее все же надо и нам, и немцам, причем каждому в своих собственных интересах. Они чаще сходятся, чем расходятся, особенно если их правильно понимают.

Когда происходит какое-либо событие, то принято говорить, что это случай. Когда ситуация так или иначе повторяется, тогда уместно говорить о тенденции. Если она повторяется многократно, тогда можно усматривать уже определенную закономерность. Не будем претендовать на то, чтобы выводить какие-то закономерности в отношениях России с Германией. Но повторяемость многих ситуаций и явлений, безусловно, налицо. Есть и некоторые бесспорные итоги и факты полуторавековой совместной истории. На то и на другое стоит обратить внимание. Особенно тем, кто занимается Германией или готовит себя к этому. Эти итоги и факты сводятся к следующему.

1. Германия всегда стремилась занять доминирующие позиции в Европе и играть самостоятельную роль в международных делах. Для этого она неустанно создавала и продолжает создавать всевозможные союзы и выстраивает международные комбинации, действуя при этом решительно и быстро, постоянно меняя партнеров. Эта линия не прекратилась и после Второй мировой войны. Она по-прежнему осуществляется с той только разницей, что сейчас ее умело рядят в одежды коллективного интереса НАТО, ЕС и прочих международных организаций.
2. Россия, Советский Союз, а теперь и Российская Федерация с некоторыми историческими нюансами и отклонениями традиционно склонны видеть в Германии одно из главных, если не самое главное направление своей внешней политики. И в этом есть резон. Вновь и вновь объявляя об этом, мы каждый раз надеемся занять особое место в сердце Германии, рассчитываем на ее признательность, верность и любовь. Но Германия — первый приоритет и для многих других государств, прежде всего своих соседей. Немцы отлично знают, что могут выбирать среди готовых возлюбить их невест и, бросив одну, тут же заняться другой. Единственное, что серьезно влияет на их такое поведение — это сила и решительность партнера, т.е. опасения немцев быть наказанными за непостоянство и обман.
3. Для Германии предпочтительным партнером со времен Бисмарка была Англия (теперь США). Россия — это второй, менее предпочтительный выбор. Он делается, если не срабатывает первый, и часто только для того, чтобы вновь надавить на англосаксов. При таком подходе Германия обычно чувствует себя хозяином в германо-российских отношениях, ведет себя, как тот жених, который хоть и идет под венец, но с твердым намерением сбежать, как только к тому представятся случай и выгода. Надежды на то, что его от этого шага удержат угрызения совести или чувство признательности, почти никогда не оправдываются, и от них необходимо, наконец, начинать избавляться. С Германией возможны только браки по расчету и на условиях, которые оставляли бы нам достаточную свободу рук и возможности серьезного воздействия на немецкого партнера.
4. Германия не «абсолютизирует» своих договорных обязательств. Она с легкостью отказывается от них или саботирует их выполнение, если это представляется выгодным, и если она может ожидать, что другая сторона не сумеет настоять на их выполнении. Чрезмерная вера в букву и дух договоров с немцами, особенно в случае серьезного изменения обстоятельств, приведших к их заключению, наивна, опасна и уже не раз ставила нашу страну в сложное положение.
5. Учуяв слабое место в позиции противника или партнера, Германия тут же бросает все силы и возможности на то, чтобы расширить брешь, действуя при этом расчетливо, напористо и бесцеремонно. Однако она при этом зачастую теряет чувство реальности и меры. Остановить этот натиск с помощью обычных политических и дипломатических средств, как правило, не получается, требуются другие, более чувствительные меры воздействия. Чем раньше и решительнее они применяются, тем меньшими бывают издержки таких кризисов и недоразумений в отношениях обеих стран.
6. Считается, что резкие повороты в отношениях Германии с Россией, как правило, совершают правые консервативные и националистические силы. Социал-демократы же и либералы к таким поворотам способны в меньшей степени, склонны к половинчатости и нерешительности. Мнение, будто только правые знамениты своей готовностью договариваться с Россией, является, однако, не совсем оправданным. Не надо забывать, что именно правые были закоперщиками и двух войн с нами, и архитекторами перехода Германии на роль младшего партнера англосаксов во враждебных союзах против России после Второй мировой войны. Вместе с тем, в критических, острых ситуациях, требующих совместных действий, с правыми взаимодействовать по-прежнему легче, чем с другими политическими силами в Германии. Только надо всегда держать ухо востро.
7. Учитывая не раз проявлявшуюся в истории непредсказуемость в поведении Германии, ее «своеобразное» отношение к договорам и союзам, склонность к переоценке собственных сил и недооценке сил других, а также спонтанность принимаемых решений, не следует особо полагаться на личную дружбу, доверительные контакты и всякие специальные каналы связи с германским руководством. Немцы, как правило, охотно идут на все это, используя открывающиеся перед ними возможности не только для согласования каких-то совместных шагов и позиций, но гораздо чаще для проталкивания своих интересов в обход мешающих им инстанций и специалистов, дезинформации и обмана другой стороны относительно своих истинных планов и намерений. В делах с Германией всегда важно отслеживать и анализировать весь комплекс происходящего в этой стране, докапываться до смысла ее намерений, судить не по словам, а по практическим действиям. Деятельности дипломатии и разведки на германском направлении с учетом уроков прошлого всегда должно уделяться первостепенное внимание.
8. Надежды на превращение Германии в некий самостоятельный силовой полюс в мировой политике (в той или иной комбинации с другими странами ЕС) в настоящий момент скорее преждевременны. Поглощенная поеданием останков Российской империи (СССР), она не желает отвлекаться и упускать свою часть добычи. Обострение же противоречий с США и, возможно, другими странами НАТО из-за чрезмерного сближения с Россией было бы чревато для немцев серьезными издержками и, кроме того, не диктуется пока жесткой необходимостью. Для Германии намного выгоднее и доходнее продвигаться на Восток в общей толпе западных крестоносцев.
9. Понимая опасность усиления Германии и встревоженные первыми признаками расхождений между США и Европой, западные союзники ФРГ по своей старой привычке пытаются канализировать возрастающую мощь немцев, направляя их на восток и юго-восток Европы. По сути дела, единство западного союза оплачивается за счет совместного оттеснения России на Восток и раскрытия ее природных кладовых для освоения и эксплуатации Западом. Пока эта линия будет успешной, надеяться на дифференциацию между Германией и ее нынешними союзниками, между Европой и США не приходится.
10. Цели восточной политики Германии получили свое наиболее полное и циничное отражение в 1918 году в Брестском договоре и Дополнительном договоре к нему, а затем — в 1941 году — в плане «Барбаросса» и Генеральном плане «Ост». После коллапса Советского Союза объединившейся Германии удалось реализовать эти цели в объеме Брестского договора (или даже несколько большем объеме) с позиций младшего партнера США, не прибегая на сей раз к войне и применению силы. Ее генеральная линия в отношении России состоит в том, чтобы при поддержке США и других западных союзников закрепиться на новых позициях, зацементировать и сделать необратимыми происшедшие перемены.
11. Важнейшим фактором, облегчающим Германии решение этих задач, стал приход в России к власти сил, отказавшихся от борьбы за восстановление позиций Российской империи и Советского Союза как великих держав, смирившихся с крушением тысячелетнего государства и расчленением нашего народа, и по существу проводивших политику содействия закреплению этих унизительных для России сдвигов. Германия вместе со своими союзниками заинтересована в поддержке именно этих сил — как государство, традиционно ориентирующееся на экспансию в восточном направлении и укрепление своего потенциала и мощи за счет наших ресурсов.
12. Подобное положение, однако, носит временный и неустойчивый характер. Прошедшие горькую школу Версаля и Потсдама немцы не могут в глубине души не сознавать этого. Но они, скорее всего, окажут сопротивление неизбежным со временем переменам. Германия может стать существенным тормозом для выхода России из нынешнего «постбрестского» периода ее истории, с чем необходимо считаться при выстраивании отношений с ней.
13. Восточная политика Германии, а в более широком смысле и ее внешняя политика в целом, всегда были функцией мощи или немощи России. К сильной России Германия приспосабливалась и иногда действовала с ней заодно, на слабую Россию она нападала и грабила ее. Нет никаких оснований полагать, что в будущем это будет иначе. Поэтому решение вопросов наших отношений с Германией лежит, прежде всего, на путях решения наших внутренних проблем. Если встанем с колен, то будет один рисунок игры, не встанем — будет другой, и отнюдь для нас не радостный.
14. «Разборки» с Германией и борьба за нее будут и дальше оставаться одним из важнейших направлений российской внешней политики. Германия в силу объективных причин будет для нас желательным партнером, но в то же время и постоянной латентной угрозой для наших интересов. Смысл российской политики в отношении Германии по большому счету должен состоять в том, чтобы иметь такую Германию, которая была бы достаточно сильной, чтобы создавать противовес другим державам Запада, и достаточно слабой, чтобы не представлять прямой угрозы России и зависеть в достижении своих целей от России и ее поддержки.

Кстати, это могло бы быть стержнем российской политики и в отношении всего ЕС. Такой подход соответствовал бы ставке на формирование многополярного мира, был бы продолжением политики, завещанной нам князем Горчаковым, который знал, как обходиться с Германией и Бисмарком.

^[1] Настоящая статья, представляющая собой фрагмент новой книги Ю.А.Квицинского «Россия — Германия: Воспоминания о будущем» (издательство «Детектив-Пресс», 2008), была подготовлена специально для ИА REGNUM и впервые опубликована на сайте агентства по адресу http://www.regnum.ru/news/1007760.html. На сайте Клуба мировой политической экономики публикуется с незначительными сокращениями и уточнениями.