Дипломатический кризис

Механизм данного «маятникового движения» белорусской внешней политики руководством республики вполне отработан и рамки Союзного Государства, подразумевающего согласование внешней политики двух стран – партнеров по российско-белорусской интеграции, ему не мешают.

Как правило, пик очередного обострения отношений с Западом приходится на период  улучшения взаимоотношений с  Россией. И наоборот. К примеру,   в 2010 г. в разгар тяжелого российско-белорусского кризиса, Минск инициировал полномасштабный диалог с Евросоюзом – состоялся визит президента Литвы в Белоруссию. В ноябре 2010 г., за месяц до президентских выборов в Республике Беларусь,  в Минске оказались министры иностранных дел Германии и Польши, предложившие А. Лукашенко вступить с Западом в политическую сделку с предоставлением 3 млрд. долларов США. Через три недели, в  декабре 2010 г. белорусский президент совершил крутой геополитический поворот, согласовав с российским руководством  финансово-ресурсные дотации и преференции в обмен на вступление республики в Единое экономическое пространство.

Оказавшись в 2011 году в тяжелом структурном экономическом кризисе, несмотря на то, что белорусская экономика в этот период находилась в режиме обширных дотаций со стороны России,  белорусское руководство использовало попытки некоторых стран Евросоюза завязать диалог с Минском для давления на российское руководство. Белорусские СМИ призывали Москву «выполнить союзнический долг» и оказать республике дополнительную финансовую помощь. Кризис со всей очевидностью продемонстрировал неэффективность функционирования так называемой белорусской социально-экономической модели, основанной на трех факторах: открытый доступ к российским энергоносителям и российскому рынку, закрытый от конкурентов внутренний рынок и монопольное положение в белорусской экономике госсектора.  Белорусская экономическая модель является основой для стабильности политического режима А. Лукашенко и не подлежит какой-либо реформации без угрозы удержания власти в руках правящей в республике группировки.

В июне 2011 года Антикризисный фонд ЕврАзЭС выделил Белоруссии кредит в 3 млрд. долларов. В декабре того же года Минск согласовал с Москвой особые условия вхождения республики в Единое экономическое пространство, предусматривающие доступ к закупкам российской нефти по внутрироссийским ценам, импорт  природного газа по самым низким на континенте ценам (165,6 долларов США за 1 тыс. куб. м на фоне европейской цены  в 400 долларов за 1 кв.м), снятие всех ограничений на поставку белорусского продовольствия на российский рынок, предоставление кредита на строительство АЭС в 10 млрд. долларов США на 15 лет,  реструктурирование задолженности за поставленный в 2011 год природный газ.  «Газпром» выкупил второй пакет акций ОАО «Белтрансгаз» – монопольного транзитера российского природного газа в Польшу и Литву, за 2,5 млрд. долларов, что позволило стабилизировать курс белорусского рубля и нарастить золотовалютные ресурсы Национального Банка.

Российские преференции и дотации, полученные Республикой Беларусь в декабре 2011 года,  создали для белорусской экономической модели практически  идеальные условия выживания, но не сняли объективные проблемы, стоящие перед властями республики. С одной стороны, предоставленные Россией  огромные  преференции и дотации, несмотря на их объем (преференции по поставкам  нефти и газу в 2012 году составили более 9 млрд. долларов) оказались недостаточными для того, чтобы поднять уровень жизни белорусского населения, хотя бы сопоставимого с российским, что является политической задачей. С другой стороны,  предоставленные дотации предназначены для облегчения вступления Белоруссии в Единое экономическое пространство. Соглашения, подписанные и ратифицированные  Республикой Беларусь, фактически ведут к неминуемому реформированию белорусской экономической модели, что неприемлемо для белорусского руководства. Перед Минском со всей очевидностью встала проблема сохранения полученных дотаций при условии сохранения паразитирующей на российских энергоносителях и рынке  экономической модели. Решить возникшее противоречие можно только политическим инструментарием, добившись от российского руководства согласия на безусловную поддержку белорусской экономики.

С середины 1990-х годов условием для дотирования белорусской экономики являлась декларируемая Минском приверженность к российско-белорусской интеграции, с 2000 г. – в рамках Союзного Государства. В настоящее время, войдя в систему Таможенный Союз – Единое экономическое пространство – Евразийский Союз,  добиться сохранения дотаций при сохранении старой постсоветской структуры экономики можно только подменив условия вступления в евразийскую интеграцию  геополитическим маневром в рамках лимитрофной парадигмы. В этом случае статус экономического партнера в интеграционном проекте меняется на геополитический, что отодвигает реформу экономической модели на неопределённое время.  В этом заключается механизм постоянного маневрирования Минска между Востоком и Западом.

В 2012 году обстановка для очередного «маятникового» движения Минска на внешней арене была осложнена проходившими в России президентскими выборами. Перед белорусскими властями стояла задача добиться от В.Путина, в чьей победе в Минске никто не сомневался, не только безусловной пролонгации дотирования белорусской экономики, но и  снятия с Минска обязательств по реформированию белорусской экономической модели в рамках ЕЭП. Для этого в качестве предлога были использованы экономические и визовые санкции, примененные к Белоруссии странами ЕС и Северной Америки после разгона митинга оппозиции 19 декабря 2010 г.  и очередного появления в Республике Беларусь политических заключенных. Стоит напомнить, что после того, как А. Лукашенко в четвертый раз занял пост президента, в тюрьме оказались практически все экс-кандидаты в президенты вместе с их предвыборными штабами.

Экономические  санкции, на самом деле, не играют какой-либо негативной роли для белорусской экономики. В 2011 году экспорт в страны ЕС белорусских  нефтепродуктов, выработанных из российской нефти (основная, наряду с калийными удобрениями, статья белорусского экспорта на западные рынки), увеличился на 40%. Расширение списка невъездных белорусских чиновников, уличенных в репрессиях против оппозиции, не сказывается на размахе этих репрессий.

ЕС и США, стремясь сохранить для Европы одного из поставщиков относительно недорогих нефтепродуктов, крайне осторожны в сфере экономических санкций. Но  и отказаться от  давления на режим А. Лукашенко, демонстрирующего устойчивое нежелание обеспечивать элементарные права человека, Запад не может по идеологическим причинам. С этой целью на встрече министров иностранных дел Евросоюза 27 февраля 2012 г. было запланировано расширение списка невъездных  белорусских чиновников, что с 19 декабря 2010 г. делалось неоднократно. Брюссель в очередной раз заявил, что для снятия санкций необходимо не только выпустить политических заключенных, но и реабилитировать их.

Однако уже с середины февраля А. Лукашенко открыл яростную кампанию против западных санкций, постоянно апеллируя к тезису о том, что Белоруссию «наказывают» санкциями за приверженность к сохранению суверенитета и участию в интеграции с Россией.  Любопытно то, что официальный Минск умалчивает, что   проблема санкций решается освобождением политических заключенных.

Развернувшаяся в Республике Беларусь эмоциональная информационная кампания против декоративных, в принципе, санкций Евросоюза, имела целью создания из  Белоруссии образ «жертвы» давления Запада, страдающей от стремления к единению с Россией. По традиции, такого рода кампании сопровождаются активизацией белорусского лобби в Москве, призывающего не «сдавать» «единственного союзника», которого необходимо поддержать политически и экономически. Понятно, что от «жертвы» как-то неудобно добиваться выполнения соглашений по вступлению в ЕЭП. Мяч оказался на российской стороне, где в условиях предвыборной кампании,  обострение отношений с Западом никак не входило в цели Кремля.

24 февраля появилось весьма осторожное совместное заявление президентов России и Белоруссии, что не могло устроить официальный Минск. О поддержке Белоруссии должен был жестко и вызывающе заявить В. Путин, а не Д. Медведев. Возникло ощущение, что Москва не желает ввязываться в разгорающееся на глазах противостояние между Минском и Брюсселем. Надежды стравить Россию и Запад по белорусской теме оказались под угрозой.

Кризис спровоцировали события 28 февраля. В этот день  министры иностранных дел ЕС расширили визовые санкции дополнительно на 21 белорусского чиновника. В резонанс с санкциями Брюсселя в российской газете «Московские новости» появилась статья В. Путина «Россия и меняющийся мир», посвященная внешней политике Российской Федерации, где не нашлось места Минску. Уже 29 февраля белорусская сторона  потребовала выезда из страны «для консультаций» послов ЕС и Польши. В ночь на 1 марта Республику Беларусь покинули все послы Евросоюза. 

К очевидному  разочарованию белорусского руководства, из России не последовало каких-либо официальных заявлений. В. Путин, отвечая на вопрос одного из представителей белорусского лобби, отметил, что взаимоотношения Белоруссии и Евросоюза не касаются  Единого экономического пространства... Россия оставила Минск наедине с его интригами на европейском политическом поле.